Черный хлеб изюмом как называется. Ржаной хлеб с изюмом в хлебопечке

Опять делюсь с вами рецептом из книга Елены Чекаловой. Чудесный хлебушек! Уже давно я собираюсь печь хлеб на закваске, но моя лень сильнее меня: нет у меня пока желания выращивать её... Но я очень люблю хлеб на ней.

Вот этот хлеб очень похож на тот, который выпекается с использованием закваски. Из-за присутствия в нём только ржаной и цельнозерновой муки, хлеб получается очень сытным! Он не поднимается так сильно, как хлеб на пшеничной муке. Но он гораздо полезнее!

Мой сын, любитель исключительно белого, пышного хлеба, сразу съел половину буханки!

И, кстати, это тот редкий рецепт, когда ничего ни убавить, ни прибавить. Обычно, то муку подсыпаешь, то воду доливаешь. А тут всё как по маслу! Попробуйте и вы.

За основу взят стакан 200 мл. В ингредиентах указала изюм - 1 горсть. К сожалению, не было изюма в стаканах. Я использовала 1 стакан изюма. Соли берём 1 чайную ложку с горкой.

Приятного аппетита!

пошаговый рецепт с фото

Многим знаком ароматный ржаной хлеб с изюмом, который можно купить почти в любом магазине. Но оказывается, его можно испечь в хлебопечке. Главное, чтобы дрожжи «сработали» и хлеб хорошо поднялся, ведь ржаная мука тяжелее пшеничной, да еще и изюм присутствует.

Ингредиенты

• 1,5 мерных стакана пшеничной муки
• 1,5 мерных стакана ржаной муки
• 1 горсть изюма
• 1,5 ч. л. сухих дрожжей
• 3 ст. л. растительного масла
• 2 ст. л. сахара
• 1 ч. л. соли
• 230 мл воды

Приготовление

1. Рецепт хлеба можно использовать как базовый и каждый раз, выпекая его, добавлять кроме изюма семечки, другие сухофрукты, сушеную зелень. Вкус будет отличаться, каждый раз приобретая новые оттенки. Начните с того, что налейте в чашу хлебопечки воду. Затем насыпьте просеянную пшеничную муку. Старайтесь четко отмерять ингредиенты, чтобы не испортить конечный результат.

2. Насыпьте в чашу теперь ржаную муку.

3. Отмерьте указанное количество сахара и соли.

4. Теперь на очереди растительное масло. Можно использовать оливковое или кукурузное. Не используйте масло с ярким вкусом, например, нерафинированное подсолнечное или льняное – оно может существенно повлиять на вкус.

5. Чтобы сухие быстрорастворимые дрожжи раньше времени не вступили в контакт с водой, необходимо их правильно насыпать в чашу хлебопечки – для этого сделайте в горке сухих ингредиентов углубление, туда отмерьте дрожжи.

В тёплую воду всыпать сахар и соль, всё хорошо перемешать, чтобы кристаллики растворились. Всыпать дрожжи, перемешать и оставить на 10-15 минут.За это время на поверхности должна появиться пышная "шапочка". Это будет означать, что наши дрожжи "запустились" и можно продолжать работать.

Затем в "запустившиеся" дрожжи добавить ванильный сахар и растительное масло, хорошо перемешать.

Всыпать 1 стакан просеянной муки из общего количества и перемешать.

Тесто должно быть похожим на густую сметану. Накрыть миску полотенцем и оставить в тёплом месте на 30 минут.

Изюм вымыть и залить на 15 минут горячей водой, затем воду слить, а изюм выложить на полотенце, чтобы он обсох. Когда тесто подойдёт и увеличится в объеме вдвое, добавить подготовленный изюм.

Перемешать и всыпать оставшуюся муку. Замесить не липнущее к рукам, мягкое, однородное тесто, выложить его в миску, накрыть полотенцем и поставить на 1-1,5 часа в тёплое место.

Готовое тесто увеличится в объёме, примерно, вдвое.

Спустя указанное время, тесто обмять. Форму для выпечки застелить пергаментом или смазать растительным маслом, выложить в форму тесто. Накрыть форму полотенцем и дать заготовке постоять около 30 минут. За это время тесто поднимется.

Когда тесто подойдёт, отправить его в разогретую до 180 градусов духовку.

Выпекать хлеб с изюмом 35-40 минут (до красивой румяной корочки). Время выпечки будет зависеть от духовки. Готовому хлебу дать постоять 5 минут в форме и можно его вынимать.

Хлеб с изюмом, приготовленный в домашних условиях, получается очень вкусным и ароматным. Подавать его лучше всего со стаканом молока или чашечкой ароматного чая.

Приятного аппетита!

Она привела меня в кабинет, и я увидела три красных громадных альбома, где была собрана вся жизнь их семьи в фотографиях и газетных вырезках. А ещё ценно было то, что какие-то отдельные жизненные эпизоды сопровождались комментариями Олега. В глаза бросились строки поэта Иосифа Уткина, подчёркнутые красным: «Мы выросли, как вырастает идущий к пристани корабль». Согласимся, чаще поэтика достаётся кораблям, уходящим в открытое море. Но ведь когда-то им приходится возвращаться, и даже знать, что эта пристань последняя. Есть в этой мысли щемящая красота и глубинная суть.

Молодая журналистская семья начинала свой путь в Ангарске. Это конец 1950-х. Олег каждый день уезжал в таёжный «почтовый ящик», где выпускалась многотиражка «Свет коммунизма». Газета распространялась бесплатно, и, как потом с юмором говорил Волович, нужно было иметь великую фантазию, чтобы придумать такое название весьма специфичному изданию. Впрочем, и его жена Валентина работала в городской газете «Огни коммунизма» (позже она свяжет свою жизнь с радио). Через несколько лет семья перебралась в Иркутск.

Каким помнят старые журналисты «Восточки» Олега Воловича? Скорее всего, он не был простым в общении и завсегдатаем компании. Возможно, сыграло роль то, что, придя в 1965 году в «Восточно-Сибирскую правду», Олег довольно быстро стал ответственным секретарём, правой рукой редактора Елены Яковлевой. Он был строг к слову, не пропускал неряшливые выражения и неточности. Правил тексты, невзирая на личности. Наверное, кого-то в творческом коллективе это обижало. Но все знали: Олег сам превосходно пишет и знает газетное дело изнутри. Редактор ценила своего надёжного помощника. Рассказывали, что, когда его стали переманивать в АПН (Агентство печати «Новости»), она специально дала ему, скажем так, не совсем блестящую характеристику, и Олега туда не взяли.

Обычно ответственные секретари сами почти не пишут, но к Воловичу это не относилось. Он использовал любую возможность, чтобы вырваться в командировку. Его статьи и очерки шестидесятых-семидесятых годов и сегодня читаются с интересом. В них есть тонкие наблюдения, аналитика, попытки найти пути решения проблемы. Перелистываю страницы семейного альбома и читаю заголовки газетных материалов: «Утюг на углях» – о перебоях с электричеством на Ольхоне; «Отказываемся от рейса» – о том, как машинисты иркутского локомотивного депо боролись с рабочими перегрузками. В канун 50-летия «Восточки» Волович побывал в Москве у Георгия Ржанова, который редактировал газету ещё под названием «Власть труда». История живёт, дышит в таких его строках: «Какое же ёмкое это понятие – Родина, если может оно взбудоражить душу не только видением огнедышащих заводов и трудно расстающихся с Землёй космических кораблей, но и плывущей далеко внизу нелюдимой таёжной бескрайностью, позёмкой на дорогах, исповедью случайного попутчика. Или вот этой внезапной бессонницей под лоскутным одеялом в жарко натопленной избе безымянного посёлка».

Сколько было в его жизни этих исповедей и бессонниц! Встречи с сибирской природой каждый раз заставляли говорить сердце: «Ветер покусывал лицо, а с мохнатых сосновых лап сдувало, как с одуванчиков, пушистые колобки снега, и слюдяные блёстки искрились в воздухе».

В альбоме есть редкая фотография 1970 года. Олега провожают в газету «Труд». Он чокается с редактором Еленой Яковлевой. Попасть собкором в центральную газету было для журналиста огромным счастьем и признанием его дарования. В Москве имели возможность выбирать лучших. С этой поры, мы, молодые журналисты, читали Воловича в «Труде». И многие его материалы, помню, становились событием для всего региона. Они были основательны, глубоки, всегда подкреплялись неоспоримыми фактами. Ещё одно ценное качество критических материалов: в них не было рубки с плеча, всегда ощущалось желание автора реально помочь делу. При всех умолчаниях того времени талантливым маститым журналистам пусть не всегда, но удавалось пробиться к читателю с искренним правдивым словом.

Держу в руках книгу Олега, изданную в 1985 году. К этому времени он уже вдоль и поперёк исколесил Восточную Сибирь и Забайкалье, побывал в Заполярье. Название одного из очерков – «Глоток байкальской воды». Журналист написал о своей поездке в Байкальск. В ту пору нередко приходилось становиться двуликим Янусом, чтобы писать о самой острой проблеме Байкала. Ведь разрешалось далеко не всё. Волович начал с драмы: «Ничто не нарушает тишины, объявшей простор. Если… если не знать, что здесь, в нескольких десятках метров под килем катера из труб, снабжённых эжекторными соплами, реактивно извергаются промышленные стоки Байкальского целлюлозно-бумажного комбината». А далее он рассказывает, как ходил по комбинату с начальством, дегустировал очищенную сточную воду, задавал неудобные вопросы и получал развёрнутые ответы. Казалось бы, «благополучный материал» для очерка собран, оставалось только его завершить. И он выполнил свой долг перед читателем такими строками: «Единственное промышленное предприятие, которое хотелось бы приветствовать на берегу озера, – это завод по розливу байкальской натуральной воды».

В Тверь Воловичи перебрались в конце 1980-х. Собственный корреспондент «Труда» сменил регион своей работы. А темы всё так же требовали его человеческого участия и неустанных командировок к месту событий. К тому же Олега нередко вызывали в Москву временно исполнять обязанности ответственного секретаря редакции. Но Сибирь вспоминалась всегда. Олег считал, что там что-то происходит с людьми: исчезает мелкое, личное. Появляется чувство сопричастности к большому делу, ощущение собственной цельности и ценности. Наверное, когда там живёшь, таких мыслей может и не быть, а вот на расстоянии всё это ясно ощущается.

Но случилось так, что в их семью ворвалась страшная беда: трагически погиб сын, которому было чуть за сорок. Унять это горе до конца невозможно, с ним нужно было научиться жить. У Олега и Валентины осталась дочь, есть трое внуков и правнук. Их семейному союзу скоро будет шестьдесят. Для Олега его Валюша – свет в окне, верная подруга, которая всегда рядом.

Однажды мы встретились с Воловичем на тверской улице. Разговорились о жизни, журналистике.

– Наша профессия – не белый хлеб, – сказал он.

Да кто же будет спорить! Но я всё же поправила его:

– Если это чёрный хлеб, то с «изюмом».

И мы вместе улыбнулись. Что-что, а у Олега была счастливая журналистская судьба. И «изюма» в ней было достаточно. Он видел такие стройки, таких замечательных людей! Мы, шедшие вслед за ним, опоздали на этот пир. Но сожалеть не приходится – каждому поколению выпадает своё.